Я думал, что Сеноставка или как его ещё называют - Пищуха это такая маленькая мышка. А, оказывается это - целое отдельное семейство зверьков, отряда зайцеобразных. Правда, внешне они скорее напоминают морских свинок. Длинной они достигают до 25 см, и вообще, они очень милые и трудолюбивые зверьки. Про одного из представителей этого славного семейства мы сегодня прочетаем в этой сказке:
У светлого ручья, на каменной россыпи жили дружные Сеноставки, уютно устроившись между двух валунов. Они резали зубами траву и сушили её на камнях, придавив сверху камешком. После ставили стога.
А выше их стойбища жила Красная Лиса. Однажды, пасмурным днём, решила она поохотится. Стала подбираться к их стойбищу, но заметил её бдительный Малыш-Сеноставец, учуял её запах, услышал Лисьи шаги. Повертел он головой, да как закричит:
- Сыйит! Сыйит! Лиса идёт!
Юркнули Сеноставки в свои норы и щели, лишь сухая трава осталась на каменных россыпях.
Лиса понюхала сухой стожок и чуть не заплакала:
« Ни одна Лиса ещё не кормилась сеном, неужели мне первой придётся быть?»
Выдернула она клок сена, попробовала проживать, а проглотить не смогла – только оцарапала язык, да в горле так запершило, что она чуть не задохнулась.
Разозлилась Лиса: «Это всё из-за маленького крикуна! Ну ничего, ничего! Доберусь я до вас, съем и тебя и всю твою семью».
Подошла лиса к щели между двух валунов, и ласково запела:
- Это какой же хозяин, старательный здесь живёт? Как же он ровно траву накосил, как она хорошо просушена, как же ловко стожки смётаны! Даже человеку у такого славного работника поучиться не зазорно. Вот бы мне хоть одним глазком на такого умницу взглянуть…
Малыш-сеноставец в своей норке её сладкие речи слушает, вздыхает.
А Лиса продолжаем ещё умильнее:
- Неужто, никогда не доведётся мне увидеть этого расторопного малыша? Поговорить бы с таким славным молодцом…
Не утерпел Сеноставец, высунул из норки мордочку.
- О-ё-ё, - закричала Лиса, - какой же он хорошенький-то! Вот бы ещё на его спину взглянуть… Со спины он говорят ещё краше!
Малыш возгордился, голову спрятал, а пинку выставил. Схватила его Лиса за спинку, так быстро, что бедный Сеноставец даже пискнуть не успел.
Бежит к Лиса к себе в горы, крепко Сеноставца зубами держит. Спешит угостить им своих деток.
Плачет бедняга, приговаривает:
- Ах, бедная моя мать, несчастный отец…
Услыхала Сорока, как кричит бедный Малыш-Сеноставец, распахнула она свои чёрные крылья и полетела за лисой следом. Летит над ними и стрекочет:
- Ты Сеноставец, сам-сам в зубу к Лисе полез, так о чём-чём-чём же ты плачешь?
- Так как же мне не плакать, слез не лить? И мать моя и отец всегда уговаривали, просили меня: «Куда бы ты не вздумал ехать, сынок, не оставляй нас. Бери нас с собой!» А тут вот видишь, Сорока как получилось – сам то я в горы еду, а старики мои – дома остались. Отец с матерью мне этого никогда не простят. Всю жизнь на меня обижаться будут.
Лиса остановилась, и пробормотала, не выпуская Сеноставца изо рта;
- Где твои штарики? Я и их могу с шабой вжять.
- Да тут совсем рядом, вон они в тех камушках живут.
- Пошкорей их пожови! – сказала Лиса разжимая зубы.
- Сыйт! Сыйт! – засвистел Малыш-Сеноставец и юркнул в щель между камней.
Но Лиса, тут же спохватившись, успела схватить его за хвост. Держит цепко, не отпускает. Но и Сеноставка засел крепко, не вылезает.
Тянет-тянет его за хвост Лиса – никак не вытянет.
Поднатужилась, напряглась из последних сил, да вдруг как пере кувыркнется! Чуть затылок об камни не разбила, на ноги еле-еле встала – а в зубах у неё только один хвостик.
С того самого дня Сеноставка остался без хвоста, а у Лисы морда вытянулась.
